19 ноября в Германии отмечали День памяти жертв войн. В этот день в Бундестаге выступали русские и немецкие школьники. Речь старшеклассника из Нового Уренгоя Николая Десятниченко лавиной прокатилась по всем СМИ страны. Но событие осталось позади, эмоции утихают – а что остаётся в «послевкусии»?
Если кто-то не в курсе, сообщу, что школьник Десятниченко заявил: многие немцы вообще воевать не хотели и во время войны испытывали невероятные трудности. Эти слова жахнули обидными осколками по всем – по патриотам всех мастей, преподавателям, историкам, политикам.
Потом представители Николая скажут, что доклад был существенно сокращён – потому и впечатление произвёл неоднозначное. Собственно, сказал и сказал – что теперь? А теперь – последствия, которые куда важнее слов.
Вроде бы, и сам текст выступления кажется набором общих фраз о гибели людей с обеих сторон, но есть вещи, о которых всё-таки стоит помнить. Как и о том, что большинство хочет жить мирной жизнью.
Война – дело скверное. Кто её начал, сбросив утром 22 июня 1941 года бомбы на советские города? То, что происходило потом, можно охарактеризовать простым словом – бойня.
Идея фашистской Германии была проста: уничтожить недостойных. Это, на секундочку, моих и ваших родственников. Не все хотели убивать? Возможно. Но война есть война, а приказ есть приказ. Как правильно было сказано на эту же тему: война – это история не про плохих и хороших, а про своих и чужих. Мы тогда победили – в том числе и ценой жизней миллионов соотечественников.
Но что нам Германия – немцы-то выводы давно сделали, да так, что теперь эта страна подчас вызывает больше симпатии, чем родная.
Великая Отечественная давно закончилась, и сегодня неплохо бы определиться не с конкретным мальчиком, а вообще со всеми смысловыми координатами, чтобы однажды не услышать на подобном мероприятии, что флаг над Рейхстагом водрузили американцы.
Не пора ли обратить пристальное внимание на систему образования? Ведь подобные разбираемому сегодня случаи уже не единичны, а впредь будут повторяться только чаще.
Это притом, что Николай, по своим же словам, с детства увлекается историей и культурой как России, так и Германии. Информацию для доклада искал в городском архиве и библиотеке, а истории немецких солдат изучал в Интернете и других источниках.
Теперь войны другие – информационные. И чтобы выигрывать их, необходимо совершенно другое оружие. Пока общественность шумит и спорит, была ли речь сибирского школьника ошибкой или умыслом, чиновникам от образования и их политическим кураторам стоит сделать выводы и работать над правильным воспитанием подрастающего поколения. Ведь исказить один доклад – очень просто, а историю – ещё проще. Не хочется верить, что мы идём в этом направлении.
Страшно подумать, во сколько обойдётся цена такой ошибки.
Андрей КУДРИН