Вчера исполнился век Октябрьской революции. А сегодня, кажется, самое время окончательно определиться: как поступать с революционным наследием, чтобы без болезненной рефлексии жить дальше?
Есть такое понятие – фантомная боль. Подразумевает ощущение боли, возникающее в утраченной конечности или в конечности, которая не чувствуется с помощью обычных ощущений. На территории нашей страны вот уже 100 лет такой болью отдаётся ситуация, выраженная словосочетанием «Россия, которую мы потеряли».
И если во времена расцвета коммунизма большинство было уверено, что революция дала стране мощный толчок (мол, были отсталой аграрной страной, а за пару-тройку десятилетий вырвались вперёд по науке и технике), то сегодня есть основания полагать, что всё большее количество людей понимает: всё не так однозначно.
Но постигать истину этим гражданам, как правило, приходится самостоятельно. Потому что то же телевидение – пока ещё самый массовый (хоть и односторонний) способ общения власти и населения – кажется, и не собирается проводить серьёзного разбора предпосылок к революции, её хода и, самое главное, последствий. Вообще, не могу отделаться от ощущения, что сегодня власти не могут определиться с «медийным» статусом революции. Не считать же серьёзным осмыслением ситуации сериал о Троцком, демонстрирующийся на «Первом» в самое «жирное» время.
Да и какой тут статус? Те, кому и правда интересно, была ли Российская империя отсталой страной или всё-таки имела статус мировой державы со всеми причитающимися «атрибутами» вроде высокой культуры и величайших достижений в науке, отыщут информацию в пока ещё открытых источниках сами, а другим от того же телевизора нужно только развлечение.
Вот и получается забавно-печальная ситуация, когда сначала мы празднуем День народного единства, а следом – вспоминаем революцию как символ народного разъединения.
Или оговорка всё-таки, скажем так, по Фрейду (хотя, конечно, по Ленину)? Но нет: опросы показывают: сегодня подавляющее большинство населения страны против революции. И число их растёт год от года: если в 2012 году противников подобных политических потрясений, по данным ВЦИОМ, было 78%, то сейчас – аж 92%!
Кстати, только четверть опрошенных Центром изучения общественного мнения граждан уверена: революция – зло, «потрясения и жертвы, которые ничем нельзя оправдать». Остальные мнения разделены поровну между теми, кто симпатизирует революции и относится к ней негативно. Подозреваю, что ситуация с симпатией революции идентична популярности Сталина. Не за Сталина выступают многие из тех, кто сегодня поминает его добрым словом, а за социальную справедливость.
А ведь статус революции – очень важный вопрос. Ответ на который необходимо срочно искать. Иначе не понять, что нам, как обществу, нужно от будущего.
Или, всё-таки, – моя хата с краю?
Андрей КУДРИН